(стихи об идеальной любви)
i
Писатель в профиль, в анфас учёный,
Изящно руки сложив на грудь,
Лежу, усталый и обобщённый,
И всё никак не могу уснуть,
Импровизируя хитромудро,
Как я внезапно встречаюсь с ней…
Но вот забрезжило серым утро,
Пора добавить в наш мир огней.
И я, приняв натощак рутений,
Беру с любовью на карандаш
Незавершённых стихотворений
Хмельную выпивку, боль и блажь,
Чтоб, повязав донжуанский шарфик,
Аплодисментов поднять бурун,
Сыграв на женщине как на арфе
С учётом всех её тонких струн.
Не ударяя о палец пальцем,
По чутким клавишам я пляшу,
Но муза благоволит страдальцам
И не спешит подковать Левшу.
Я понимаю и не перечу.
Проходит час. И, галантно-мил,
Я предложил на вокзале встречу
И возражений не получил.
ii
Прекрасны: руки, глаза и мысли.
Её походка взвела курок,
А интонации так повисли,
Что свет сгустился в электроток.
И этот шёлковый шелест платья
Играет музыкой, победив –
Бескомпромиссно, хочу сказать я –
У всех возможных альтернатив.
В томах стихов о прекрасной даме
Ей бесполезно искать предтеч:
Она способна Мадонну в храме
Заткнуть за пояс и не извлечь.
И вот мы с ней на балу танцуем,
Где вальсы водятся к алтарю,
И, вслед за пламенным поцелуем,
Ей тихо на ухо говорю:
“Пускай ты ласкова как лисица,
Увы, покуда я пру лосём,
Могу тобою лишь восхититься,
Слегка воспеть, но на этом всё.”
Она моргнула без проволочки
И перешла на коварный смех,
И дело сдвинулось с мёртвой точки,
И я поверить сумел в успех.
iii
В тени безвестной, скупой прохлады
Меняя золото на металл,
Я двадцать лет сочинял баллады,
Но бардом сам себя не считал,
Привыкнув к крови, слезам и поту.
Однако, видя цитат улов,
Я сразу принялся за работу,
Ей предоставив свободу слов.
Она, причёску мою ероша,
Объединила идей гроши,
И габаритных размеров ноша
Свалилась камнем с моей души,
А с ней записки из зоосада
И куртизанские номера –
Необязательная досада
На битом в пух острие пера.
Не прерываясь на середине,
Шепчу чарующим стонам вслед:
“С тобой я бог, и тебе, богине,
Готов открыть роковой секрет:
Вселенной хватит для нас обоих.
Смотри – угасшего солнца нить
Рисует сумерки на обоях,
И невозможно не возразить!”
iv
Но глупо верить чудесным книжкам:
Я сам их выдумал, мне видней.
Одновременно чего-то слишком,
И не хватает чего-то в ней.
Что ж, путь к финалу давно проторен.
Экватор взят, и скалой во мне
Очередной восстаёт Печорин:
“Вы не ясней полотна Моне.
И под задорный мотив кадрили
В дыму рассеянных папирос
Вы очень много наговорили,
Но не ответили на вопрос.
Мне больше нравилось на вокзале,
Где авантюр началась глава,
Когда Вы лишь подразумевали,
А я Ваш облик облёк в слова.”
Её ответ дал начало склоке:
“Седьмое небо, торшер туши!
Как зло пылают его пороки,
Как алчно пламя его души!
Вы заикнулись и не сказали,
Отговорившись: “Потом найду!”
Мне так понравилось на вокзале,
Мы будто были в одном аду!”
v
Вгорев с девчонкой разок дрянною,
Я знал, как жжёт иногда корму,
И прислонился к стене спиною,
И приготовился ко всему.
Но херувим не подобен раю:
Заветный нимб обратился в прах,
И наши судьбы, подозреваю,
Остались только в моих руках.
Газель с повадками дикой тролльши –
Таких печатают без купюр,
И мне хотелось придумать больше,
Но это было бы чересчур.
В балладе вкус к временам и нравам
Лишь на мгновение позабыть
Посмей – окажешься столь неправым,
Как вообще невозможно быть.
Непроработанных оппозиций
На доли лобные давит гнёт,
Но не Сократ я и не патриций,
И яда кто мне в бокал нальёт?
И, укоризною самураю,
Сквозит, подобное палачу:
«Ах, почему я не умираю,
Когда тем более так хочу?»
vi
Я часто ездил в стихах по встречным
И Маргарит со Вдовой Клико
Мешал. Но выйти небезупречным…
Нет, вы не знаете как легко
В угоду собственным глупым бредням
Зависнуть в образе подлеца,
Стоять до самого на последнем
И не дождаться, увы, конца.
Но дело сделано, и на совесть.
Пополнен новой звездой гарем.
До дат дописана страсти повесть,
И это «всё» уже «всё совсем».
Но перед тем, как ей кануть в Лету,
Та, для которой вокзал был ад,
Передала свой огонь поэту
По эту сторону баррикад.
А значит, цел вдохновенья краник,
И, громких труб предвкушая медь,
Ещё сумеет за подстаканник
Подзацепиться и зазвенеть
Кураж, оставленный сам с собою,
И поворот приоткрытых глав,
Тоску сомнений пронзив стрелою,
Навстречу небу взлетит стремглав.
Апрель 2021 – март 2022.
Другие стихи любимой
