Смерть Цезаря, или Малхут и бина
философские стихи о смерти
Вы никогда не замечали,
Как просто, Господи прости,
Всё тем же отблескам печали
Всё в том же прошлом прорасти?
И что тогда? Увы, былое,
А в нём несложно утонуть.
Но вот – движенье ножевое,
И прекращён во мраке путь!
Изъята меченая карта,
И лица выглядят добрей:
К концу пятнадцатого марта
Мы подрезали Цезарей.
Достанет рези нам, покуда
Не вмажем с чистого холста.
Брут будет с нами, и Иуда,
И все, кто верил во Христа.
Прости, что я без эпитафий:
Мне сразу нужно в третий акт;
В двух первых нос воротит графий
От несуразных катаракт.
Итак, тащи сюда бинокли
И самый резкий микроскоп:
Мои ботинки вновь промокли,
И хворь не вылечил укроп.
Перу опять не до воззваний,
Но на перо и наплевать,
Покуда в роще острых граней
Хватает поводов певать.
В другом проблема: не понятно.
По скромным меркам, ни хрена:
Опять на солнце лезут пятна,
И в этом лишь моя вина.
Под эгоизмом тьма кромешна,
А, каждодневных схваток без,
Не станешь лучше и, конечно,
Не достучишься до небес.
Но я за всех других в ответе,
И в самом злом: перед собой,
Как кавалер на тет-а-тете,
С чужой играющий судьбой.
Решенье в выдаче наружу.
Альтернативы – как пальто:
Оно приятно греет в стужу,
Но в койке всё-таки не то.
Здесь впредь история другая,
В ней нас, увидишь, оболгут,
Не воспрепятствовав до края
Биною наполнять малхут[1].
Данил Рудой – 15 марта 2013