Русский поэт XXI века Д. Рудой

“Как Солнце светел”
(современные стихи со смыслом)

Путь мой был бы как Солнце светел,
Чёрный рок не вмешался кабы:
Я за всю свою жизнь не встретил
Ни одной подходящей бабы.

Эти брали б баранов оптом,
Тем в сарай подавайте принца…
Я стою, по колено втоптан
В грязь обочины у зверинца.

Только раз, в иностранном фильме,
Промелькнула одна графиня
Чей чудной, чистокровный стиль мне
Вдруг напомнил моё же имя.

После сила любви окрепла:
Тех, кто Бога во мне обидел,
Я предал процедуре пепла
И до дрожи возненавидел.

Может, грех прикрывать Всевышним
Голый зад, но жестока дата:
Раз один лет за тридцать с лишним –
Это всё-таки маловато.

Нет в наличии благородных,
Только вешаться неохота:
Отфильтровывать непригодных –
Тоже творческая работа!

весна 2018 – 23 октября 2018 г.

“Ты и я”
(философские стихи о внутреннем дуализме)

Всю жизнь свою добру
Ты служишь, братец, верно,
А я грешу прескверно
И грешником умру.

Ты веруешь, что нам
Даруют силу свыше,
А я со скользкой крыши
Пугаю свистом дам.

В смиренья лепестки
Ты складываешь руки,
А я их прячу в брюки
Моленьям вопреки.

Ты страх, как паранджу,
Подвязываешь к нимбу
А я хулу Олимпу
Под нос себе твержу:

Нет ада под Землёй,
За Солнцем нету рая,
И души, догорая,
Становятся золой.

2009 – 11 августа 2017 г.

Неисправный магистр
(стихи о любви на словах)

За два полночных часа
Сварганить тысячу слов!
Порыв творит чудеса,
И ум им верить готов:
Оставив сон на десерт,
Ты, сладострастную ложь
Засунув в файл, как в конверт,
Письмо по адресу шлёшь.

Куражься, но не балуй!
Ты весь рассветом пропах.
Подлунных строк поцелуй
Растаял льдом на губах.
Шальным шуршанием шин
Окошку шепчет шоссе,
И звёзд последних кувшин
Вот-вот плеснёт по росе.

Ты небо хаживал вброд,
Но героизм не в чести:
На свете больше свобод,
Чем ты сумел обрести,
И твой наглядный пример
Наводит ужас на нимф,
Чей стихотворный размер
Никак не сложится в нимб.

С судьбой наперегонки
Готовит воля обед,
И сновидений звонки
Пополнят список побед.
Но ты очнёшься, едва
Припомнишь, что сочтены
И заклеймённы слова,
Которым нету цены.

Ты удивительно стар
И был им вечно храним,
Но этот дьявольский дар
Не стал ни разу твоим.
Ни на расправу не быстр,
Ни скор рассеивать страх…
Ты – неисправный магистр
Игры в любовь на словах!

21-28 августа 2019 г.

“Ты будешь вечно со мной”

Оставь рассвету печаль –
Пускай сгорает в заре;
Пусть утро мокрую сталь
Перекуёт в серебре.
Твои тревожные сны
Впитает свод голубой,
И, как объятья весны,
Ты будешь вечно со мной.

Твое святое лицо
Улыбки свет озарит,
Тесней сжимая кольцо
И в пыль стирая гранит.
Забыв чужих голоса,
Я стану чистой струной
И пропою в небеса:
«Ты будешь вечно со мной…»

Огонь пылающих губ
С твоей сольётся щекой
Звучаньем сладостных труб,
Спешащей к морю рекой.
Пусть месяц в небе рогат,
Пусть льёт полуденный зной,
Пусть погибает закат –
Ты будешь вечно со мной!

12 ноября 2005 г.

“Апрельская любовь”

Мы знакомы давно: нас друг другу представил апрель:
Мы вдвоем были так одиноки в толпе суетливой.
Тотчас мысли мои опьянил поэтический хмель,
Ваш божественный лик озарился улыбкой счастливой.

Но потом, спохватившись и строго взглянув на меня,
Вы добавили взгляду тона нержавеющей стали,
Поздоровались сухо, но голос, печально звеня,
Подсказал мне, как сильно Вы быть одинокой устали.

Я влюбился для Вас. Потекла в бесконечность вода,
Я впервые склонил непокорную голову низко –
Вы боялись однажды меня потерять навсегда,
И поэтому не подпускали к себе слишком близко.

Вы корили меня за исканье ненужных дорог
И пытались скрывать, что за мною торопитесь следом;
Прогоняли к чертям, выставляя взашей за порог,
А потом возвращали и снова кормили обедом.

Вы меня не пытались постичь – я хранил свой секрет;
Я всегда оставался для Вас до конца непонятным.
В прах рассыпались горы, и минули тысячи лет,
Но опять, как и прежде, я в обществе Вашем приятном.

Вдохновленный цветущей сиренью и новой весной,
Я готов поразить Вас своим упоительным планом:
Я смиренно прошу стать навеки моею женой,
Чтобы наш черновик наконец обернулся романом.

апрель 2005 г.

“Мы встретимся с тобою”

Мы встретимся с тобою,
Лишь путь закончим оба,
Отмеренный судьбою
С рожденья и до гроба.

К чему любовь земная,
Дитя обмана зренья?
Она умрет, стеная,
Достойная презренья.

Морщины лет минувших
Изрежут острой сеткой
Остатки чувств уснувших,
И старость станет клеткой.

И вместе похоронят
Двоих – в одной могиле,
И капли слов проронят
В хвалебно-громком стиле.

Но все равно отдельно
Их души в Вечность канут,
В восторге беспредельном
Они ничьими станут.

Любовь земная… Ладно,
Довольно слов нелестных.
Другое мне отрадно:
Любовь глубин небесных.

Чиста и благородна…
Без края и предела…
И полностью свободна
От сил земного тела…

Любовь небесной тверди
Пленяет ей подвластных
Иначе: после смерти
Рабов земли несчастных,

Венчая их под сенью
Им отданного рая,
Чтоб жизнь земную тенью
Затмила жизнь вторая:

Блаженная награда
За все земные муки,
То вечная услада
За годы из разлуки…

Но хватит слов поэта!
Здесь пафос неуместен!
Мы все равно все это
С тобой увидим вместе.

2004

“Не разлюбившей”
(стихи об ушедшей любви)

I

Если любил, что же, поэт, нынче скучаешь?
В строфах из жил будто бы нет душ, что не чаешь?
Вечно живых, правящих бал в спелые полдни.
Бей им под дых: сам их создал, сам и наполни.

Вот они, рать: сбились в вертеп, лают, как суки.
Как их собрать, о, Имхотеп, кругом поруки?
Строить рабов с пользой горазд тот архитектор:
Он им без слов сходу задаст правильный вектор.

Так по судьбе чертит зигзаг перст Господина.
Правда тебе, кутан иль наг, будет едина:
Так, как один вечно бывал ты не в накладе,
Смыслов-сардин частый навал вверив балладе.

Вечный, как Жид, к музам ходок, – это химера.
Не убежит прочь ободок секундомера.
Вот она, высь: слёзы со щёк без епитимий…
Не торопись! Сделай ещё неповторимей.

Пышным дворцам, толпам Иуд мы не перечим:
Разве творцам праведный труд сравнивать нечем?
Что ж ты теперь в клетке из стен машешь, как ксивой,
Списком потерь, выданных в плен самой красивой?

И не беда, что у неё сердце из шёлка:
Что от Суда прячут в бельё, – та же кошёлка.
Можно винить хоть до утра, споря о разном,
Но не сравнить пробы пера с музы оргазмом.

II

Старый портрет: губок коралл, мягкие пятки…
Сколько ты лет с ней проиграл, будто бы в прятки?
Где календарь? Брось под кровать: он и не нужен,
Если, как встарь, время считать циклами дюжин.

Чуя кураж, ты её звал попеременно
На вернисаж и карнавал видов Вселенной,
Сглаживал страх, плёл из пеньки жемчуга нити,
Видя в глазах лишь огоньки “Нет. Извините.”

Вздрогнет, смолчит, ляжет на дно из опасений,
Что постучит снова в окно загнанный гений:
Трепетный шут, взятый в запас прямо из детства
Так, как берут грубый алмаз внукам в наследство.

Он одержим страстью одной, весь, без остатка:
Мысли нажим рифмой родной выразить кратко.
Где тут, скажи, женским мечтам выискать место?
Те и без лжи рвут пополам рост Эвереста.

Скорбный итог: снова постель мнётся без дела.
Как тебе, Бог, та канитель не надоела?
Вывихнуть грудь взмахом души, – это ли мудро?
Не обессудь: сядь и пиши, даром что утро.

И не беда, что у неё сердце замёрзло:
Хватит и льда, чтобы копьё стало, как вёсла.
Сажен пусть дол белым в степи снежной графиней, –
Сделай укол и окропи розами иней.

III

Льётся вино по борозде дочери стужи:
Чувственной, но взмокшей везде только снаружи.
Что за надрыв морщить ей нос или, тем паче,
Гордость забыв, жить на износ в чистой отдаче!

Ты поступил как казначей, но непреложны
Правом мерил правды мечей, вложенных в ножны.
Свыкнись. Хотя, классиков знать падает в ров ниц,
Блажью сочтя склонность прощать лучших любовниц.

Врёшь! Не балуй: похорони стиль этот пеший.
Ты ей холуй в праздные дни. В трудные – леший.
Кто не в чести, тот не готов хваткой верзилы
Соотнести отблески снов с всплесками силы.

Нам не впервой, грешник, справлять с грустью поминки.
Стихнет прибой, выйдем опять к радуг картинке,
Цапнем багром красок куски и нарисуем
Острый синдром ложной тоски по поцелуям.

Ну, а пока – полный вперёд в дали без лоций.
Только строка перекуёт рокот эмоций.
Цыц, шалуны! Вам не согнуть гордого барда:
Пенье струны – это ль не путь до авангарда?

И не беда, что у неё сердце старушье:
В нём без следа стёрлось твоё, брат, простодушье.
На посошок! Пьём за тебя, чёртов кутила:
То хорошо, что, не любя, не разлюбила.

Ноябрь 2015 – 20 сентября 2016.

“Письмо Сесиль”
(стихи любимой)

I

Время будто бы шпиль
Этот свиток начать.
Умоляю, Сесиль:
Не извольте серчать.
Я писал Вам давно,
Я писал Вам навзрыд,
Но в итоге вино
Пересилило стыд.
И, консьержкой Дюмо
Весь заклёванный вдрызг,
Я слагаю письмо
В дали, полные брызг,
И седых облаков,
И летучих сардин,
И чужих берегов,
Где, быть может, один
Я в беспечной толпе
В безучастном бреду
По покатой тропе
К гильотине иду,
А в глазах как бельмо:
Голых девушек ряд
И консьержки Дюмо
Зачарованный взгляд.

II

Дорогая Сесиль,
Если что, не прощай
Мне мой каверзный стиль:
Он кровит невзначай.
Я не спился до саг,
Не писал тебе од;
Я практически наг
Даже в этот приход.
Но, спускаясь на дно
С тихим хрустом в кости,
Я пытался одно
До тебя донести:
Чудодейственный звук,
Подающий мечты
Для протянутых рук.
Чтоб услышала ты,
Как молчание вновь
Из разрозненных крох
Собирает любовь;
Как мой ласковый бог,
Чёток круг теребя,
Объявляет во тьму,
Как безумно тебя
Не хватает ему.

III

Но приветом судьбе
Ты запустишь кино
Про сюжет, где тебе
На меня всё равно,
И уверуешь вдруг
В дури с опытом сплав,
Выбирая подруг
Из окрестных шалав.
Ты уйдёшь. Но учти,
Что на промысле блох
Каждый выдох почти
Незаметен, как вдох.
И не скажут вруны,
Предвкушая вражду,
Что с другой стороны
Я давно тебя жду.
Вздрогнет змей на ремне,
Как замёрзшая вошь
В час, когда ты ко мне,
Исстрадав, приползёшь.
И отступит змея,
Превратившись в лозу,
В час, когда к тебе я,
Исстрадав, приползу.

2013, 19 октября 2017 г.

“Я и ты”
грустные стихи о любви

i
Я – тот неизвестный любимой поэт,
Которого в сердце возлюбленной нет;
Я – пламень на тонкой венчальной свече,
Я – ангел, что спит у нее на плече.

ii
Я – тот, кто в пыли электронных зеркал
Единственный милый мне лик отыскал;
Я – тот, кто надеется, верит и ждет,
Что это письмо адресата найдет.

iii
Я – тот, кто судебник небесной любви
Писал, обагряя страницы в крови;
Я – тот, кто готов для любимой предать
Перо золотое и виршей тетрадь.

iv
Я – тот, кто во имя любимой готов
Скитаться, оставив отчизну и кров,
Скитаться, чтоб чувства свои донести,
Взаимность иль страшную смерть обрести.

v
Я – тот, кто готов позабыть или сжечь
Мне данную небом родимую речь
И выучить тот непонятный язык,
К которому разум Твой ясный привык.

vi
Я – тот, кто готов за Тебя умереть,
Принять на Суде раскаленную плеть
За те, за земные грешки и грехи –
За все посвященные страсти стихи.

vii
И я, опрокинутый в дьявольский ад,
Торжественен буду, спокоен и рад
Тому, что нелепою смертью своей
Я ключ Тебе отдал от райских дверей.

viii
Пусть взгляд Твой увидеть при жизни не смог,
Успел написать лишь один эпилог,
Не дожил до нового пусть декабря…
Ты стала святою – я умер не зря!

2004 г.