Философские стихи о Боге и творчестве
1
Привычный слуху моветон
В пространстве вспыхнул и угас –
Не то фальшивый Фаэтон,
Не то подстреленный Пегас…
И я бросаю мыслей нить,
Сообразив, что за муру
Мне не придётся восходить
На гильотину поутру.
2
Ещё не смолкнул цокот станц
Под звон бензиновых цистерн,
А уж не дышит Розенкранц,
И остывает Гильденстерн.
Я вспоминаю, как давным
Давно хотел крушенья рельс,
Но в голове клубится дым,
И восстаёт некстати Уэльс.
3
Теперь не взвыть и не воззвать,
Теперь, как раньше, нам нельзя.
И остаётся уповать
На Бога, а не на ферзя:
Чтоб неповадно было впредь
С похмелья ползать одолжить
В места, где тянет умереть,
И также так охота жить.
4
Там всё как будто бы вполне
Прилично, словно «раз-два-три»,
Но незаметно то извне,
Что заправляет изнутри:
И мокрый луг, и костерок –
Там всё звенит под инструмент,
Но в оперении тех строк
Сквозит предательский акцент.
5
Оставьте долг гореть дровам,
Тащите Библию сюда:
Он объяснит мгновенно вам,
Что в ней решительно куда.
Но этот пир волшебных фраз –
Лишь повод продолжать дневник
И повторять в двадцатый раз
Один и тот же ключевик.
6
Потом отправят на погост
Его и весь его балласт,
И наконец-то телемост
Преобразится в телекаст.
Там всем своим дадут на чай,
А суд посадят на пэйрол:
За всё, что, смолкнув невзначай,
Он беспощадно запорол.
7
Наследства грозного гроши
Мы закопаем во дворе,
И чиркнем спичками души
По вопрошавшей детворе.
И новых смыслов протеже
Предложит ринуться во тьму,
И не захочется уже
Поверить на слово ему.
8
И лишь когда взойдёт луна,
В скупом мерцании лампад,
Ещё останется одна
Причина чиркать невпопад.
И за неё поэт в полёт
Рванётся, только согрешит,
И по-мальчишески всплакнёт,
Приоткрывая Берешит.
Данил Рудой, апрель – декабрь 2013