Стихи о любви поэтов
О, чудо! Солнечный ветер
Донёс до нас перемены:
Тайфун прошёл по планете,
И все края Ойкумены
Заполонило елеем –
И куст, и камень, и зверя, –
И мы, блаженные, млеем,
В свою удачу не веря.
Сменив кокетство на милость,
С небес спускаются музы,
В чью честь иным приходилось
Стреляться из аркебузы.
И мы уж полны желаньем,
Неудержимо растущим,
Их позабавить свиданьем
С невероятным грядущим.
С мгновенья первой победы
Они – наш компас свободы:
Порой – как искусствоведы,
Подчас – как экскурсоводы.
Они в сокрытое вхожи,
Им все секреты доступны,
А мы, пажи и вельможи,
Миры кладём им под ступни.
Их запах тонко устроен,
А контур губ тёмно-алых
Оставит массу пробоин
В любой закалки забралах.
И от колен до предплечий, –
Как знак Создателя лично! –
Каскады противоречий
В них сочтены гармонично.
Им жмут весь вечер копыта,
А целомудренным утром
Их кожа снова покрыта
Шелками и перломутром;
И в нас втекает лекарством
Их полувзгляд исподлобья,
В котором вместе с коварством
Порхают агнцев подобья.
Теперь уж выбор за нами:
Мы одинаково рады
Скользить по гребням цунами
И экстрагировать клады.
В любой подтворческой нише
Найдётся место для новых
Попыток прыгнуть повыше
И сумасбродств безголовых.
Пьянит, щекочет и дразнит
Постылый ум перспектива
За час до утренней казни
Нащупать хвост лейтмотива
И описать мирозданье
Так, чтобы, как от озноба,
Перехватило дыханье
И у жлоба, и у сноба.
Но впрочем, что нам то племя?
Их наполняет иначе:
Один стяжает всё время
Другой стремится к отдаче,
А третий склонен к причуде
И трёт ракушки ушные…
Какие ж, всё-таки, люди
До безобразья смешные!
Но чу! В пустых многословьях
Проходит Вечное даром,
И визави в изголовьях
Уж угрожают бекаром.
Их дар сердиться помногу,
Не даст растаять в блаженстве:
Попробуй им, а не Богу
Признаться в несовершенстве.
В ванили и карамели
Мы холим их и лелеем,
А если вдруг потускнели,
Мы ради них Бармалеем
Ворвёмся на биеннале,
Где, под раздачу кагора,
Исполним в оригинале
Хоть Мериме, хоть Тагора.
Нам вообще характерны
И не такие кульбиты:
Нас тянет в общество скверны
Явиться в образе биты,
Пристать с похабщиной к лорду,
Прислугу спутать с царевной,
И дать кому-нибудь в морду
По доброте задушевной.
Мы ей живём, а не злобой,
Но прём своей колеёю;
Нас ограничить попробуй –
Сровняем стены с землёю,
Иль по покатым карнизам
Начнём скакать бесшабашно,
Транжиря то, что нам бризом
Надуло давечи в башню.
Чего мы бесимся? С жиру?
От переполненных баков?
Уж лучше б лапали лиру
В приличном обществе фраков.
Нет, здесь другое. Осколком
Сидит в сердцах, полных пыли,
То, как затравленным волком
Мы в бесконечное выли.
Хандра течёт из подвалов
Ума в височные доли:
На фоне райских привалов
Нам очевидна до боли
Неадекватность кипенья
Всей нашей творческой ртути
Для стихопереложенья
Их сверхъестественной сути.
Такой расклад нам не в новость,
Но от святого соседства
Позавчерашняя робость
Идёт на крайние средства:
Мы подвергаемся тризне,
Чтоб на небесном прилавке
Представить стоимость жизни
В одной единственной ставке.
Автопортрет Абсолюта
Внеся со скрипом в скрижали,
Мы нарываемся люто
На шпиль вселенской печали.
Жаль, этот жест Иеговы
Никем не будет оплакан,
Поскольку музы готовы
Поставить большее на кон.
Впитав небесные силы,
Их красота воссияла,
Чтоб нас, достав из могилы,
Запеленать в одеяла.
Так мы лежали б поныне,
От раздраженья икая
И в снах своей же Гордыне
На паритет намекая.
Но ускользнувшим из ада
Необходимы просторы:
Их душит брака ограда,
Гнетут заботы заборы.
Чего расчавкались, черти?
И так уж всё, как в тумане:
Есть мысль, готовая к смерти,
Но нет пера на кармане.
Все рифмы только о точках,
На Солнце вылезли пятна,
И нам до коликов в почках
Такая блажь неприятна.
И мы, как будто ведомы
Инстинктом неутолимым,
От постоянной истомы
К себе сбегаем любимым.
Мелькали лётные мили,
Хрустело в стыках суставных –
Мы их, конечно, любили,
Но не считали за равных.
Не обижайтесь, Джульетты:
Без вас нам было б хреново,
Но мы на то и поэты,
Чтоб выше чувств ставить слово.
И, вдоль по росчеркам встречных,
Летим мы, дикая каста,
От ваших глаз безупречных
И остального балласта:
От требухи ширпотреба,
От роз, засохших, как глина, –
В нерастворимое небо
Оттенка ультрамарина.
Данил Рудой – 2012