Пётр Первый

Попочка – ах! Конфетка
С вишней! А мне всё мало.
Это же Питер, детка!
Тут и не так бывало!

Стихи о Санкт-Петербурге современного русского поэта Д. Рудого.

“Стихи – я, you – Питер”

Мой друг, бухарик и наркоман,
Сказал: «Поехали, Даня, в Питер?»
Я думал, выйдет сплошной обман,
Но нам с небес подмигнул Юпитер,
И вот мы мчимся в купе “Стрелой”
От Ленинградского до вокзала.
Сомненья – к чёрту! Мандраж – долой!
Нам путь история указала!

Слыхали? В Питере можно пить.
А я бы сроду на догадался!
Не мысля гордое торопить,
Мы лезем в джазовый клуб “На галсе”.
Наливки, девки, травы чуток, –
И нас уносит оркестр туда же,
Где зажигал и светил Вудсток,
Пока не сгинул на распродаже.

Но вот закончился ганджубас,
И белоснежки слились бесследно.
Эх, раздобыть бы гитару, бас…
Но всухомятку мечтать не вредно.
Скрипит расстроенная кровать,
Фэйстайм-привет украинца-братца…
И мне не хочется даже брать,
Тем паче, резко за что-то браться.

Ну, что ты ноешь? Настанет день,
И вместе с ним приключится пища.
Не отпускает? Так взъерепень
Строфу да выдай чего почище!
И Петропавел, отринув жесть,
Поможет плана собрать крупицы
И скажет: «Это оно и есть.
Теперь неплохо бы поделиться.»

Но Невский пройден, а Эрмитаж
Похож с похмелья на цирк тюлений.
Мы забираем в Москву багаж
Незабываемых впечатлений.
«Приспичит – пей, но стихи не трожь!» –
Ворчу, и вторит извозчик-Шуберт:
«Гнильцы в вас, судари, ни на грош:
За это Питер вас так и любит!»

Февраль-март 2022, 27 января 2023

“Петербургский дуэт”

Баллада о неразделённой любви в Санкт-Петербурге.

Пролог

Мой Петербург! Я был три раза в нём,
Но первый раз не в счёт. Я не был первым:
Мой выход был объят чужим огнём,
А мой уход стал скомканным и нервным.

Второй и третий – первый и второй.
Морской, бесчеловечный, липкий холод
Держал в осаде города покрой,
И был ветрами каждый шпиль исколот.

Но посреди разгула зимних нот
Нашлось пространство жаркому напеву,
Согревшему в решительный цейтнот
Неповторимых гения и деву.

О них сегодня речь пойдёт, и пусть
Воспоминаний свежесть будет нитью,
Ведущей через пройденную грусть
К грядущему прекрасному открытью.

Глава первая

Спонтанность – это жизненный девиз
Для тех, кому жить скучно по рассчёту.
Полёт домой – пусть долог, но без виз,
И он сродни мечтателя полёту,

Когда летишь на встречу с красотой,
Единственной, оставшейся в обойме
Отмеченных с рожденья непростой
Судьбою муз. А прочие на кой мне?

Она меня, конечно, не ждала,
Порвав со мной тогда, по переписке,
Но, в Штатах бесконечных удила
Перекусив, я наплевал на риски,

На Петербург пойдя, как на таран,
Москве слепой не уделив и суток.
Наш ветреный сюжет саднил от ран,
Мной нанесённых темой проституток.

Я не был виноват, но, слыша боль,
Отдал любимой право на обиду,
Решив, что лучше сыгранная роль,
Чем упущенье главного из виду.

Она не отказалась подобрать
Мое не откормившееся тело,
Но улыбаться, как и целовать,
Так ни на йоту и не захотела.

Стал в первый вечер непреодолим
Барьер неодинаковых кроватей.
Она спала как хрупкий херувим,
А я не смог: мой угол был покатей.

Я не сомкнул и днём коротким глаз,
И в час, когда Елена возвратилась
С безжалостной работы, мой экстаз
Сменил её сомнения на милость.

Обидам прошлым был поставлен “шах”,
И каждая минута первой ночи
Звенела обольстительно в ушах,
Не становясь предательски короче.

За ночью повторяя ночь, мы с ней
Курили сигареты беспрестанно,
Квартиру превратив в театр теней,
Сошедших в исступлении с экрана.

Дни были бесполезней. Впрочем, мы
Их лаконизм почти не замечали,
Под одеялом прячась от чумы
Всё нараставших приступов печали.

И незадолго до момента “икс”
Я – эту слабость мне не повторить бы! –
Под тем же одеялом сделал кикс,
Просив руки Елены для женитьбы.

Её скупой, расчётливый отказ
Закономерным прозвучал вердиктом;
Я прослезился, но не напоказ,
А от того, что волю дал инстинктам.

Потом я шёл, почти как демиург,
Пешком от расставанья до вокзала,
И повторял спросонья Петербург
Всё то, что на прощанье мне сказала

Моя Елена. Или не моя?
Ведь гибкость чувств не значит принадлежность,
И даже рифм алмазные края
Не возведут в любовь простую нежность.

В тумане подошёл к концу вояж:
Я уезжал с холодного перрона,
И разум мой похожим был на кряж,
И не венчала голову корона.

Глава вторая

Чтоб только не выплачивать долги,
Судьба порою делает подарки,
Нависшие над нами потолки
На время превращая в полуарки.

Грань противоположностей узка,
И, в понедельник заступив работать,
Во вторник я узнал, что отпуска
На Рождество даны нам счистить копоть.

Так в третий раз за календарный год
Я полетел к своей любимой музе,
Что загибалась гордо от невзгод,
Но так и не сказала “нет” обузе.

Она была прекрасна, здесь и впредь;
Мой ум же бесконечно поражало,
Как ей сходило с рук меня терпеть,
Не нарываясь колкостям на жало.

А где был Питер? Питер был вокруг,
Искря во тьме как блёстками на платьях,
И мне банально не хватало рук,
Чтоб, как Елену, сжать его в объятьях.

Она была совсем не против, но
Запас любви исчерпывает утро,
Когда айфон, дремавший, как бревно,
Заводит трель с оттенком перламутра.

Любовь кончалась, наступал черёд
Спешить и собираться на работу:
Ей надо было к цифрам, мне – в народ,
Я задолжал ему свою заботу.

Он ждал, меня, заморского хлыща,
Зовя, как капитан мамзель в каюту,
А я бродил по улицам, ища,
Где лучшим курсом обменять валюту.

Дрожали отражения в Неве,
И Петербург гудел предпраздным гулом,
И купола купались в синеве,
Но был мой путь одним сплошным прогулом.

Мне не хватало Лены, и, тоску
Пирожными и кофе заглушая,
Я целый день готовился к броску,
Моля, чтоб оказалась ночь большая.

Я мог и не молить, и этот факт
В любой момент привносит света пятна:
Ей, как и мне, не нужен был антракт,
Как только коже делалось приятно.

Потом был Новый год, а с ним салют,
Абрау Дюрсо и странная усталость,
Как будто мне в одно из сладких блюд
Попала яда приторного малость.

Но я восстал и от прощальных слов
Не прогорел, как прогорают свечи,
И в час последний так же был готов
Её любить, как был за час до встречи.

Мороз стоял на улицах стеной,
Когда она гнала к аэропорту,
А я тонул в воронке временной,
Привычным жестом щупая аорту.

В глазах Елены не было костра,
И губы уподобились замочку,
Когда пришла постылая пора
В безвыходной строфе поставить точку.

По трапу вознеся нелёгкий груз
И улыбнувшись небесам нежнейше,
Я прочь от бесподобнейшей из муз
Летел к воспоминаниям о ней же.

Кода

Такими были наши две судьбы,
Проплывшие по Невской перспективе:
Моя – сложив ладони для мольбы,
Её – с мечтой о лучшем коллективе.

Но время нажимает на педаль,
Несясь вперёд и в то же время мимо,
И то, что навсегда умчалось вдаль,
С тем, что осталось, несоизмеримо.

В законе этом нету подоплёк,
Помимо принуждения для роста,
Но он печалью жизнь мою облёк,
И потому бывает так непросто,

У музы возлежа на животе,
Поклясться быть ей преданной навеки…
И в пепельной проснуться темноте
С туманом, просочившимся под веки.

Апрель – июнь 2016

“Мечты о Петербурге”

Мой бедный друг! Из глубины твоей души
Стучит копытом сердце Петербурга!

 

А. Башлачев. “Петергубгская свадьба”.

За все мои шестнадцать лет
Про много разных стран
Мне спели песенный куплет
И голубой экран;

А пыль желтеющих страниц
Шептала в сердце мне
Про красоту чужих столиц
И истину в войне.

Но, кроме прочих государств
И прочих городов,
Я знал про град великих царств
И царственных родов.

Оттуда Русь вступила в свет,
Шагнувши сквозь окно;
То был Европе наш ответ –
Спонтанно и умно.

Но никогда я не был в нём –
И это мой позор!
Не видел жгущий, как огнём
Янтарных комнат взор;

Не видел купола, кресты
Соборов и церквей,
Каналы, реки, и мосты,
Портрет его людей;

Не видел, как встает заря
В меди Петровских шпор…
Ах, неужели жизнь зазря
Я прожил до сих пор?

Но нет, не зря! Ведь я мечтал,
Забыв упрек и страх!
Я всею силою блистал
На Невских берегах;

Я слышал пение ветров
На улицах прямых;
Я был угрюм, я был суров,
Глядя на львов немых;

Я монумент себе воздвиг
С поэтом наравне; –
Я помню каждый час и миг,
Мной прожитый во сне.

Я пил дожди, вдыхал туман
Всю ночь и до утра,
И сквозь чарующий дурман
Я видел лик Петра.

О, Пётр, бессмертный мой кумир,
Царь-деспот, царь рабов!
Ты закатил прещедрый пир
Над склепом без гробов,

И он, отдав свой тленный сок,
Взрастил чудесный сад.
И страсть стучится мне в висок,
И нет пути назад.

Вперёд – чтоб “Красною стрелой”
В его вонзиться грудь,
И души тонкой сшить иглой,
И свежий шов стянуть!

Август 2004

Лучшие стихи о Петербурге XX века

Песни и стихи о Петербурге, написанные русскими поэтами в прошлом столетии.

Александр Башлачев – “Петербургская свадьба”

Юрий Шевчук (“ДДТ”) – “Черный пес Петербург”

Короткие стихи

Философские стихи

Иллюстрация к стихам о Петербурге – Большой каскад Морского канала